Armáda Života     Армия Жизни     Life Army

http://helprf.com/Uvlikbez/Zoloto/292.htm
Либерея "Нового Геродота"
Глядя на сокровища Кремля, ни у кого не повернется язык, чтобы пожаловаться на недостаток золота в России. Вон сколько его! И оружие, и украшения - все в золоте и каменьях. А купола церквей блестят так, как будто поблизости просто несметные запасы благородного металла. А было ли золото?
Надо признаться, что за многовековую историю Древней и Московской Руси никаких золотоносных земель на ее огромной территории не обнаружили. Все роскошные изделия, изготавливавшиеся в мастерских Новгорода, Владимира и Москвы, состояли из привозного металла.
Подобно многим государственным деятелям, русские цари хотели, чтобы золото добывалось где-нибудь рядом. Иван III даже специально рудознатцев из Италии выписывал - вдруг что-нибудь такое найдут. От всех этих изысканий остался только слух о небольшом самородке, которого хватило на один крестик. Иван Грозный целую Сибирь начал завоевывать, и хоть бы Ермак камушек какой передал. При Алексее Михайловиче казаки до Колымы добрались, и снова ничего. Куда смотрела Боярская Дума, - неизвестно. Главной валютой оставались собольи шкурки и "ефимки" иностранного происхождения.
Петр I взялся за полезные ископаемые с размахом, т.е. с фантазией и топором. Он даже образовал специальное министерство: сначала в 1700 году - Приказ рудокопных дел, а потом в 1719 году - Берг-мануфактур-коллегию (с 1722 года - Бергколлегия, c 1807 года - Горный департамент). Специалистов наприглашали со всей Германии, а толку - чуть. Петр I пошел на неслыханный шаг и объявил "горную свободу", разрешив искать золото везде, невзирая на принадлежность земли. И снова неудача. Золото не хотело объявляться ни по приказу, ни методом свободного поиска.
Спасибо, в Забайкалье на Нерчинских рудниках в 1714 году нашелся толковый мужик Иван Мокеев, наловчившийся извлекать золото из серебряной руды. Потом по мокеевскому способу был добыт драгоценный металл на алтайских серебряных рудниках, принадлежавших Акинфию Демидову, которые тут же на радостях отобрали в казну. В 1760 году на реке Исеть была построена фабрика по извлечению золота. Со временем в России из полиметаллических руд стали извлекать до 400 килограммов золота в год. Это было совсем неплохо, но дороговато.
Вид Нерчинска в 1706 году
Петр I так и не дождался открытия золотых месторождений. А уж недальновидным преемникам и преемницам Петра никакие открытия не были нужны. Зато золото на платья и подарки знакомым уходило в большом количестве. Впрочем, для поиска золота требовалась не только заинтересованность заказчика, но и просто удача. И поди угадай, кому повезет больше: царю или старателю с лопатой?
Такой человек нашелся на Урале. Это был крестьянин-старообрядец Ерофей Сидорович Марков (1708-1783). Как и многие крестьяне на Урале он промышлял поиском самоцветов. Осенью 1744 года Марков строил себе избушку на реке Пывшма, для чего рыл яму. И в этой совсем не предназначенной для добычи полезных ископаемых выемке он обнаружил кварц с вкраплениями золота. В мае 1745 года Ерофей Марков показал свою находку мастеру-серебрянику Дмитриеву, который подтвердил, что найденные на Пывшме крупинки были золотыми.
На указанное Марковым место тут же приехали знатоки горного дела и ничего не нашли. Специалисты утверждали, что в районе, указанном крестьянином, золота быть не может. Поиск драгоценных жил на ближайших горах не принес никаких результатов. Кое-кто из горного начальства готов был применить против Маркова петровский указ о смертной казни за сокрытие сведений о золотых месторождениях. Спасли первооткрывателя вполне реальные золотые крупинки, рядом с которыми могли находиться богатые запасы металла. В конце концов, мудрые головы пришли к выводу вырыть шахту прямо на месте находки. И это решение оказалось правильным.
Глубже вырытой Марковым ямы была в 1747 году открыта золотая жила, с которой начался знаменитый Березовский рудник и вся золотодобывающая промышленность России. На-гора пошла драгоценная порода. Только за сентябрь 1747 года на Березовском месторождении добыли 132 грамма золота, которое было торжественно вручено императрице Елизавете Петровне.
Спустя несколько десятилетий Екатерина II без больших усилий позволяла себе награждать отличившихся золотыми крестами за взятие Очакова и Измаила и просто "за полезные обществу труды". К концу XVIII века в районе Березовского рудника было обнаружено 70 золотоносных участков.
Богатства Урала уже никого не удивляли. В 1803 году золото было найдено на реке Чусовой, но через десять лет, добыв около 130 килограммов металла, работы прекратили "по убогости руд". Чтобы извлечь из-под земли что-то посущественнее, Сенат решил подключить к поискам широкую дворянскую общественность и 28 мая 1812 года издал указ "О предоставлении права всем российским подданным отыскивать и разрабатывать золотые и серебряные руды с платежом в казну подати". Тем не менее, россыпное золото найти долго не удавалось. Выручила наблюдательность штейгера Льва Ивановича Брусницына. Этот горный инженер, исследуя в 1814 году отходы Березовских промыслов, обнаружил в них следы россыпного золота.
Опыт Брусницына позволил найти в 1824 году богатые россыпи в бассейне реки Миасс. Самое знаменитое южноуральское месторождение было открыто еще 1797 году на реке Ташкутарган, притоке реки Иремель, но серьезная добыча там началась немного позже. С началом разработки россыпей Ташкутарганский прииск давал на 100 пудов песка до 1 пуда драгоценного металла, а владельцам - до 80 процентов прибыли в год. За 18 лет здесь было добыто 6400 кг золота.
Слухи о сказочно богатом месторождении привлекли внимание царя. Во время поездки по Уралу 23 сентября 1824 года Александр I посетил Ташкутарганское месторождение, где собственными (или чужими) руками "намыл" самородок весом в 3 кг. За ударный труд Александра Павловича Романова премировали кайлом и лопатой в подарочном исполнении, а прииск переименовали в Царево-Александровский. Впоследствии знаменитые рудники посещались еще более знаменитыми учеными, такими как А.Гумбольдт, Мурчисон и Карпинский.
Именно на этом месторождении были сделаны самые громкие открытия. Здесь 26 октября 1842 года семнадцатилетний старатель Никифор Сюткин обнаружил самородок весом в 36 кг, названный "Большим треугольником". За находку смотрителя прииска штабс-капитана Шумана наградили орденом Святого Станислава, а самому виновнику торжества дали "вольную". Руководитель Златоустовских горных заводов знаменитый металлург Аносов после некоторых колебаний выплатил Сюткину положенную премию - 1266 рублей 60 копеек (cамородок оценили в 28146 рублей).
Самородок "Большой треугольник"
И счастливый Никифор первым делом отправился в кабак. Гулял Сюткин (подчеркиваю: Никифор, а не Валерий) настолько буйно, что вскоре от премии ничего не осталось, а заслуженного старателя наказали плетьми. В отличие от большинства золотодобывающих стран, в России уникальные самородки старались сберечь. "Большой треугольник" был отправлен в Петербургский Горный институт, а теперь хранится в Алмазном фонде Кремля как крупнейший из ныне существующих самородков в мире.
Царево-Александровский прииск не был единственным. В 1823 году в долине реки Сак-Элга и по западному склону Сугурских гор было обнаружено богатое месторождение россыпного золота. В это же время драгоценный песок был найден севернее, в двух верстах от Богословского завода.
Добыча однако тормозилась бюрократическими препонами. Горные учреждения были завалены сотнями жалоб на произвол чиновников. В 1822 году на Кыштымских заводах едва не дошло до восстания. Для разбора жалоб на Урал прибыл сенатор Владимир Юрьевич Соймонов (1773-1825), который существенно упростил выдачу разрешений на поиски и разработку россыпей на казенных землях, одновременно уменьшив "делянки" и установив крупные штрафы за низкое извлечение золота. Была разработана система премий за открытие не только россыпей, но и отдельных самородков, а также за усовершенствование способов извлечения золота.
Результаты не замедлили сказаться - добыча золота в 1823 г. по сравнению с 1822 годом возросла более чем вдвое. Посланные Соймоновым партии обнаружили за лето 1823 г. богатые россыпи. Одновременно с поисковыми работами Горная комиссия провела учет всех известных уже россыпей, описала их, подсчитала запасы и составила сводную карту золотоносности Урала. Впоследствии долина реки Сак-Элга стала называться Соймановской долиной, в пределах которой были найдены крупные россыпи: Карабашская, Сенькинская, Ново-Карабашская, Лакейская.
Освоение южноуральских месторождений происходило за счет казны и местных заводчиков. За короткое время были построены Соймановский, Калачевский, Аткусский и Аннинский прииски. В 1834 году в районе Миасса был основан новый Андреевский рудник. Начав с 10 фунтов в 1824 году, владельцы южноуральских россыпей в 1840-е годы ежегодно получали по 14-18 пудов металла. Всего же c 1824 по 1900 годы в Соймановской долине было добыто около 13 тонн золота.
Пока казенные и частные рудники наращивали производство, по долинам южноуральских рек ходили старатели, надеясь набрести на свою россыпь. Тайным золотоискательством занялись даже казаки, официально находившиеся на государственной службе. Например, есаул (сотник?) Павел Колбин по просьбе родственников обследовал долины южноуральских рек еще до 1842 года, когда по царскому указу был разрешен частный золотой промысел на землях Оренбургского казачьего войска.
Продолжалось активное освоение золотых месторождений на Среднем Урале. Здесь активно действовали старые заводчики Демидовы, Турчаниновы, Яковлевы, Лазоревы и Расторгуевы. А за спиной многих из них разворачивались крепостные "менеджеры" - приказчики. Особым размахом отличался Григорий Федотович Зотов, который в 1801 году был назначен главным приказчиком Верх-Исетских заводов, принадлежавших гвардии корнету Алексею Ивановичу Яковлеву.
Незаурядные организаторские способности Зотова позволили в короткий срок модернизировать доверенные ему заводы. При его участии был налажен выпуск паровых машин и кровельного железа, которое с успехом экспортировалось в Западную Европу. Незаметно состояние Зотова приближалось к богатству барина, которому он принадлежал.
Приказчику удалось убедить Яковлева дать вольную своему сыну Александру Зотову, которого он тут же женил на дочери владельца Кыштымских заводов Льва Ивановича Расторгуева. После смерти Расторгуева его предприятия перешли под управление Зотова-старшего. Одновременно приказчику после двадцати лет работы удалось и самому выйти из крепостного состояния. С этого момента руководитель Кыштымских заводов стал одним из крупнейших заводчиков Урала.
Открытия россыпного золота сразу же привлекли внимание бывшего приказчика. Воспользовавшись указом от 1814 года, разрешившим заводчикам производить добычу золота на территориях, отведенных заводам, Григорий Зотов (вместе с Петром Харитоновым) приступил к организации добычи драгоценного металла на Сак-Элгинских приисках. Зотовские промыслы давали в день по 2 кг золота. Опытному дельцу удалось произвести хорошее впечатление на Александра I во время его посещения уральских приисков.
Портрет Григория Федотовича Зотова
Рост зотовских предприятий прервался со сменой императора. С воцарением Николая I был дан ход многим жалобам на Зотова. Способы, которыми бывший приказчик наводил порядок на своих заводах, были на редкость свирепыми (хотя и обычными на Урале). В 1826 году в Екатеринбург прибыла специальная комиссия по делам раскольников во главе со Строгановым и Нечаевым. На свою беду Зотов был старообрядцем, и его грехи прощению не подлежали. Довольно быстро заводчик был посажен под домашний арест. Зотов 10 лет находился под надзором полиции, после чего в 1838 году его сослали в Кексгольм, где он, видимо, и умер.
Старые методы управления горными предприятиями были неприемлемы ни для казенных заводов, ни для частных приисков. Между тем, экономике большой страны требовались новые источники сырья, включая и золото. Новые направления развития горнодобывающей промышленности России наметил Егор Францевич Канкрин, назначенный в 1823 году министром финансов. Как сторонник золотого обеспечения рубля, Канкрин взялся за расширение золотодобычи. Ему удалось получить от Николая I санкцию на выделение 1 миллиона рублей из накопленного по горной части капитала по "приведению заводов в лучшее устройство и принятию мер к совершенствованию искусства добывания металлов". 70 процентов ассигнованных средств было выделено на разведочные работы в сибирских округах для поиска новых месторождений благородных металлов и прежде всего - россыпного золота.
Продолжались поиски золота и на Урале, но наиболее перспективными считались малоисследованные пространства Сибири. Закинутый невод в виде многочисленных экспедиций и отдельных старателей был достаточно велик, чтобы среди обилия разнообразных минералов выловить золотую "рыбку". И открытия не заставили себя ждать. В 1827-1830 гг. были найдены и освоены золотые россыпные месторождения в Томской губернии, в Красноярском и Минусинском округах, а немного позже - в районе Ачинска.
К 1830 году крупномасштабные разведочные работы выявили только на Алтае более 450 золотых россыпей, часть из которых годилась для промышленной разработки. В 1828 году поисковая партия томского купца Ф.И.Попова обнаружила россыпное золото на Кузнецком Алатау в долинах рек Кии, Берикулю и Кундату. Через год неподалеку компания промышленников Рязанова, Казанцева и Баландина нашла "богатый своей золотоносностью" Кундустуюльский ключ. Основанный Баландиным Воскресенский прииск дал около 600 пудов золота (1 пуд золота стоил тогда около 13 тысяч рублей).
Основными владельцами алтайских частных промыслов стали екатеринбургские промышленники Аника Терентьевич и Яким Меркульевич Рязановы. В 1830-1836 годах на северо-востоке Колывано-Воскресенского (c 1834 года - Алтайского) округа возникли Егорьевский, Урский, Суенгинский, Сухаринский, Петропавловский и Царево-Николаевский золотые прииски. К 1846 году к уже перечисленным месторождениям добавились Мунгатский, Пезасский, Терсинский и Спасский промыслы.
Немного позже началось освоение месторождений Салаирского кряжа, где экспедиция Колывано-Воскресенского горного округа обнаружила в бассейне реки Суенги богатые россыпи золота, на которых был создан прииск, названный Егорьевским в честь министра финансов Егора Канкрина. В 1831 году был открыт Урский (Урской) золотой промысел, а затем и другие.
За 1831 год алтайские старатели добыли 45 пудов 3 фунта драгоценного металла. 17 апреля 1831 года (на пасху) Канкрин преподнес Николаю I слиток весом в 1 фунт 50 золотников, выплавленный из алтайского золота. С 13 мая 1831 года Монетный двор перешел на круглосуточный режим работы без выходных, непрерывно наращивая выпуск золота в 10 платиновых ретортах. Для более полного выделения золота из горных пород Петр Романович Багратион (племянник полководца) в 1843 году предложил используемый по сей день метод цианирования. В кратчайший срок Россия из третьестепенной золотодобывающей страны превратилась в главного поставщика благородного металла.
За два года чистая прибыль от добытого на Алтае россыпного золота составила 147839 рублей 56 копеек. При этом на содержание промыслов было израсходовано 103908 рублей. На частных промыслах Западной Сибири в 1829 году извлекли 1 пуд 10 фунтов золота, в 1832 году - 15 пудов 37 фунтов, в 1833 году - 30 пудов 31 фунт, в 1834 году - 53 пуда 21 фунт, в 1837 году - 106 пудов, в 1840 году - 225 пудов.
Значение сибирских месторождений росло так быстро, что в 1847 году на должность главного начальника Алтайских горных заводов и Томского гражданского губернатора был назначен один из лучших металлургов России Аносов. Еще никто не знал о гигантских залежах угля в этом регионе и слово "Кузбасс" еще не было придумано, но одно золото сделало эти места известными на всю Россию.
C 1830 по 1859 год на западном склоне Кузнецкого Алатау было добыто 800 пудов золота, а на восточном - 1660 пудов. По данным горного начальника Алтайских заводов А.Р.Генгросса, в 1855 году успешно действовали Егорьевский, Царево-Николаевский, Спасский, Терсинский и Пезасский промыслы. По подсчетам В.И.Семевского, в 1834 году на золотых промыслах Алтайского округа было занято 1592 человека, в 1845 - 3002, в 1856 - 3092 человека. Со временем месторождения истощились, но на карте России остался город Мариинск, выросший на месте столицы алтайских старателей - села Кийского.
Пока продолжалось освоение месторождений Кузнецкого Алатау, разведочные партии уходили дальше на восток Сибири и открывали новые месторождения. В 1830 года красноярский мещанин винный откупщик Петр Пороховщиков обнаружил золотоносные россыпи на реках Табат и Ботой Минусинского уезда. В 1832-1834 годах месторождения были найдены в районе Ачинска. Первые находки, впрочем, большого интереса не вызвали. Казенные и частные старатели искали что-то посущественнее.
Усилиями преуспевших на Алтае заводчиков Рязановых в 1836 году на реке Бирюсе Канского округа были открыты новые россыпи, не уступавшие по богатству алтайским. Правда, кроме рязановского представителя Гаврилы Машарова, на Бирюсу вышла и конкурирующая фирма Толкачева и Коробкова. Одновременные заявки обернулись для Рязановых долгой тяжбой, стоившей уральским заводчикам более миллиона рублей.
Впрочем, бирюсинские находки были только прелюдией к главному открытию. Богатейшие месторождения были найдены на реке Удерей к северу от приангарского села Мотыгина. Извлечение золота здесь началось вполне сибирским способом - с помощью охоты. Отправлявшиеся в удерейскую тайгу охотники обнаружили в зобах подстреленных птиц золотые крупинки. На странные находки обратил внимание уже известный золотоискатель Гаврила Машаров. И руководитель разведочной партии заводчиков Рязановых поспешил вглубь тайги. В 1838 году золотоносность Удерея была подтверждена.
Машаров и другие разведочные партии продолжали поиск, уверенно наращивая известные запасы золотоносной территории. Золото находили и в Приангарье, и на Верхней Тунгуске, и вблизи Енисея. Добираться от таежных месторождений к населенным долинам было трудно, но богатства "медвежьих углов" окупали расходы по доставке золота. Енисейский округ превратился в главный золотопромышленный район России. В 1847 году 119 приисков Енисейской губернии дали 1212 пудов золота (19 тонн 392 килограмма) из 1270 пудов, добытых тогда в России. 895 пудов было добыто на севере округа и около 316 пудов - на юге. По другим данным в 1846 году в Сибири добыли 1238 пудов, а в 1847 году - 1371 пуд драгоценного металла. 30 тысяч енисейских старателей за 1847 год дали 90% российского золота и более 40% мирового. Большинство из них были ссыльнокаторжными.
Открытия следовали за открытиями. Дотошные старатели находили золото в окрестностях Красноярска. Небольшие месторождения были открыты в Слюдянке недалеко от Иркутска. В журнале "Сын отечества" появилась даже статья с названием "Где нет золота?", в которой доказывалось, что оно есть везде. Золотоносность Сибири стала легендарной. По всем ярмаркам и кабакам передавались подлинные и вымышленные истории о небывалых самородках и песке. И сотни сибиряков партиями, артелями и в одиночку двинулись в тайгу. Поиски золота, бывшие до этого привилегией горных инженеров, стали массовыми.
До реформ 1860-х годов было далеко, но за двадцать лет до этого Сибирь пережила мощнейшую социальную встряску. По свидетельству Г.Н.Потанина, в Томске "все бросились искать золото. Ремесленник бросал свой верстак; чиновник, не стесняясь своим званием, шел служить к мужику-золотопромышленнику; в общественном положении произошла страшная перетасовка". По свидетельству золотопромышленника В.Д.Скарятина, промысел первых старателей "походил скорее на игру, в которой можно было урвать миллион, или лечь костьми, чем на правильное рационально веденное промышленное дело". Среди старателей, по словам полковника Э.К.Гофмана, распространялась легенда о том, что сибирское золото возникло в каком-то одном центре и оттуда уже разнеслось по долинам рек. И многие сибиряки надеялись найти это сказочное таежное "Эльдорадо".
Очень кстати в 1838 году подоспело разрешение купцам I гильдии заниматься добычей золота, хотя к этому времени некоторые из них получили это право в индивидуальном порядке в виде исключения. Для енисейских купцов новые льготы мало что давали. Большинство из них золотым промыслом специально не занимались.
Красноярский золотопромышленник А.Н.Лопатин
Чаще всего енисейские купцы нанимались приказчиками к крупным золотопромышленникам или брали подряды на поставку тех или иных товаров. Конкурировать с уральскими и питерскими миллионщиками могли лишь немногие. Продержаться в гильдии несколько лет на Енисее считалось большим достижением. Местные и приезжие купцы быстро богатели и быстро разорялись.
Не спасали даже прежние накопления. Брат первооткрывателя алтайского золота купец С.И.Попов, чье состояние достигло 10 миллионов рублей, совместно с петербургскими чиновниками создал огромную "Заангарскую компанию" и "Алтайско-Саянское товарищество". Дело было очень доходным, но отвратительно организованным. В итоге к 1860 году долги наследников Попова достигли 4 миллионов рублей, после чего на имущество алтайских миллионеров был наложен арест.
C неменьшим размахом действовал Философ Александрович Горохов. Свой путь к богатству он начинал с поста Томского губернского прокурора. Потом благодаря женитьбе на дочери золотопромышленника П.Е.Филимонова в его распоряжении оказались высокодоходные прииски. Ошалевший от легких денег Горохов принялся тратить их на предметы роскоши. Не было такой причуды, на которую он не потратил бы любую сумму (кроме, пожалуй, малиновых пиджаков). При 2 миллионах рублей ежегодного дохода Горохов к 1850 году имел долги на 2 миллиона рублей и обанкротился. Его наследникам пришлось начинать почти с нуля.
Похожая судьба досталась первооткрывателю бирюсинского и удерейского золота Г.Ф.Машарову. Опытный старатель стал фактическим руководителем удерейских промыслов. Открытый им прииск "Гавриловский" дал Рязановым с 1844 по 1864 год 770 пудов драгоценного металла. Из наемного золотоискателя Машаров превратился в состоятельного купца. Его называли "таежным Наполеоном", а грудь "бонапарта" украшала самодельная 20-фунтовая медаль с надписью "Гаврила Машаров - император всея тайги".
Ему не нужно было искать роскошь в более обжитых районах. Дом Машарова на Покровской заимке посреди тайги мог поспорить в удобствах с подмосковными поместьями. Рядом с машаровской усадьбой стояла каменная церковь, соперничавшая в богатстве с томскими, в оранжерее выращивали ананасы, а построенная неподалеку фабрика выпускала "венецийский" бархат (возможно, источники что-то преувеличивали). За все это нужно было платить, и итог этой гонки за роскошью был предсказуем. Последние годы жизни Машаров провел как банкрот во флигеле своего огромного дома. На примере "новых сибиряков" появилась характерная пословица: "Золото поит, золото кормит, золото нагишом водит".
Самым удачливым золотопромышленником оказался Тит Поликарпыч Зотов, племянник знаменитого заводчика. Начав добычу позже других в 1840 году, его прииски по рекам Октолику, Севагликону и Калами за 10 лет дали золота более чем на 30 миллионов рублей. Многие из принадлежавших Зотову месторождений были открыты крещеным киргизом (казахом?) Е.И.Жмаевым. По словам Мамина-Сибиряка, когда Тит Зотов женил своего сына на дочери уральского миллионера Рязанова, то "зотовская свадьба" растянулась на год (о продолжительности брака не пишут).
Тит Поликарпович Зотов
На протяжении многих десятилетий во главе золотопромышленного дела в Сибири стояли Асташевы. Зарождение этого состояния было более чем сомнительным. Иван Дмитриевич Асташев (1796-1869) начал с самых мелких чинов и благополучно дорос до статского советника, заняв на некоторое время пост томского городничего. Кроме служебных, Асташев проявил и торговые способности, сумев в 1828 году купить на Ирбитской ярмарке стройматериалы "с убытком для казны".
Видимо, разница в цене досталась чиновнику, но от суда он ушел. Заработанные на "беспорочной" службе деньги Асташеву удалось пристроить на золотом прииске у реки Большой Талаюл (несмотря на запрет чиновникам заниматься поиском и добычей золота). Предвидя новые разоблачения, Иван Дмитриевич в 1833 году уволился со службы и посвятил остаток жизни горнодобывающим предприятиям.
Дом Асташева в Томске
В 1840-х годах Асташев вовлек в свой "бизнес" крупных петербургских чиновников и распространил его на новые золотодобывающие районы. В 1840 году он получил от Николая I кольцо с царским вензелем. Асташев широко занимался благотворительностью, жертвовал деньги на Томскую гимназию, казачье училище, Троицкий кафедральный собор, Мариинский детский приют. Но все эти широкие жесты не прерывали рост асташевского состояния. За 1832-1869 годы на приисках Асташева было добыто 3470 пудов золота. На 24 миллиона рублей, вложенных в его предприятия, был получен металл стоимостью в 34 миллиона рублей. Сын миллионера генерал-майор Вениамин Иванович Асташев тоже успешно сочетал службу с торговыми делами и основал в 1880 году "Алтайское золотопромышленное дело". Потомки Асташевых сейчас живут где-то в Прибалтике, но их заработки вряд ли сопоставимы с доходами и положением предков.
Стремительный взлет частных промыслов не остановил работу казенных золотодобывающих предприятий. За государством стояло важное преимущество в виде монополии на многие золотоносные земли, где даже поиск золота частными лицами запрещался. В этих местах по-прежнему главную роль играли горные инженеры, искавшие нужные ископаемые в соответствии с установленными правилами. Особо внимательно исследовались районы, прилегающие к уже известным казенным заводам. И именно в этих местах часто находили те минералы, на которые раньше не обращали внимания.
Так произошло в районе Нерчинских серебряных рудников, известных еще с XVII века. Первое официальное сообщение об открытии в Забайкалье месторождения россыпного золота было сделано горным инженером с многозначительной фамилией Кулибин. Инициатива тут же была превращена в обязанность. В Забайкалье на поиски золота отправили выпускников Петербургского Горного института А.И. Павлуцкого, М. Портнягина, И. Мартемьянова, Г.И. Дрейера, Н.И. Мыслина, И.И. Кокшарова, Н.П. Аносова (сына знменитого металлурга). Особенно отличился известный охотник А.А. Черкасов, автор книги "Записки охотника Восточной Сибири".
Охотник и горный инженер А.А.Черкасов.
Итогом поисков стало открытие в 1838 году месторождений золота на реке Каре. Всего же с 1839 по 1861 год в Забайкалье были обнаружены 33 россыпных месторождения. Набрать нужное количество старателей для добычи золота в Забайкалье было непросто. Зато в распоряжении горных властей были каторжники. В конце 1840-х годов по предложению горного начальника Разгильдяева (Гоголь до такой фамилии не додумался) были сокращены до минимума работы в серебряных Нерчинских рудниках, а все ссыльнокаторжные направлены на золотоносные Карийские россыпи.
По данным Таганцева в 1850 году скопление на Каре большого числа каторжников, которым приходилось жить в тесных, сырых, неподготовленных тюрьмах и работать по колено в грязи, вызвало повальные болезни, от которых за год умерло более тысячи человек. Пусть и дорогой ценой, но результат был достигнут. Добыча золота на Каре выросла с 21 пуда в 1845 году до 100 пудов в 1850 году. В 1853 году в Забайкалье извлекли уже 155 пудов 26 фунтов драгоценного металла. По некоторым сведениям с 1844 по 1888 год на востоке Забайкалья было добыто 10 тысяч пудов или 164 тонны золота. Крупным событием стало открытие Шахтаминской россыпи, в которой содержание золота достигало 1 фунта на 100 пудов песка.
Обилие золота позволило Монетному двору в 1849 году начать выпуск металлических червонцев, ранее чеканившихся в Голландии. Характерно, что все последующие выпуски "голландских" червонцев чеканились с датой "1849" (в 1869 году по требованию Голландии их выпуск прекратили). 1849 год в самом деле стал переломным в мировой добыче золота, ранее во многом зависевшей от русских приисков. На рынок стало поступать золото из Калифорнии, а потом - из Австралии. При общем росте добычи доля России стала сокращаться.
Чтобы сохранить важные позиции страны в мировой добыче золота, Николай I всячески поощрял поиски новых золотоносных районов. Новые экспедиции горного ведомства и частные разведочные партии продвигались дальше в малоисследованные районы на востоке Сибири.
В 1846 году первое золото было открыто в верховьях реки Хомолхо в бассейне Олекмы. Находки были сделаны летом 1846 года одновременно двумя поисковыми партиями: иркутского купца Константина Петровича Трапезникова и действительного статского советника Косьмы Григорьевича Репнинского. 7 (19) сентября 1846 года в Олекминском полицейском управлении были зарегистрированы заявки на Спасский и Вознесенский прииски. В 1855 году добыча золота в Ленском горном округе достигла 99 пудов. Месторождения бассейна Лены постепенно становились все более заметной частью золотодобывающей промышленности России.
А золотоискатели продолжали продвигаться на восток. Им уже было тесно в границах России. В 1849 году по приказу Николая I была организована тайная экспедиция в верховья реки Зеи, в то время принадлежавшие Китаю. Даже поверхностное геологическое обследование Приамурья позволило найти признаки золота на реке Купури. Более основательно был обследован бассейн Амура во время так называемого "военного сплава" Муравьева-Амурского в 1854 году. В 1858 году партия во главе с Николаем Павловичем Аносовым обнаружила россыпи на реке Кинлянджак.
Дальнейшие исследования Дальнего Востока проводились вполне легально, поскольку по Айгунскому, Тяньцзинскому и Пекинскому договорам Приамурье и Приморье были присоединены к России. На новые земли двинулись казаки, моряки и золотоискатели. Расчеты и предчувствия руководителей поисковых партий не обманули. В 1866 году Н.П. Аносов обнаружил богатые россыпи в бассейне реки Джалинда (Сковородинский район). В 1871-1872 годах горный инженер А.И. Нерпин нашел золото на Ульдегите, открыв Дамбукинский золотоносный район. Богатые месторождения обнаруживали от верховий Амура до самого устья. Золото было найдено даже в Амурском лимане.
Иннокентиевский прииск на реке Джалте
Вслед за геологами в бассейн Амура направились частные разведочные партии, среди которых выделялись экспедиции В.Н. Сабашникова, А.И. Родственной и генерала А.Л. Шанявского. А следом за государственными и частными экспедициями двигались никем не контролируемые "вольностаратели", которых в Приамурье называли "хунхузами" (среди них были китайцы).
Усилиями геологов и просто старателей разведанные запасы золота в России прирастали. Однако с 1863 года добыча на многих приисках стала снижаться. "Сибирская лихорадка" постепенно пошла на спад. Сохранялся достигнутый уровень добычи на алтайских промыслах, постепенно расширялись прииски в бассейне Лены, но знаменитые месторождения на Енисее начали истощаться. В 1863 году в Енисейской губернии производились работы на 151 прииске, а разведка на 68 частных золотых промыслах, на которых было занято 18215 рабочих, а золота было получено около 665 пудов (после 1212 пудов в 1847 году, включавших казенные предприятия).
Этот относительный упадок не означал полного истощения месторождений, но свидетельствовал об исчерпании самых легкодоступных россыпей. Для дальнейшей добычи золота требовались большие капиталы. Однако для привлечения этих средств следовало снять сословные ограничения в золотодобыче. До 1870 года к добыче золота допускались лишь дворяне, почетные граждане и купцы. Богатым крестьянам легальный путь к золоту был закрыт. Для решения этих проблем в 1870 году был принят "Устав о частной золотопромышленности", разрешивший добычу золота лицам всех состояний и с некоторыми ограничениями - иностранцам. Серьезным препятствием для расширения приисков была высокая горная подать, работавшая в пользу привилегированных сословий.
Другим фактором, тормозившим развитие золотодобычи, была малонаселенность Сибири. Основным способом преодоления нехватки рабочих рук в горнодобывающей промышленности России служило использование труда каторжников и ссыльнопоселенцев, а также прикрепление рабочих к казенным заводам и рудникам. Отмена крепостного права задела прежде всего рудники, принадлежавшие Кабинету, где вольнонаемных рабочих было мало. Если в 1861 году на кабинетских приисках было занято 2557 рабочих (из них 2349 крепостных), то к 1867 году там осталось около 700 человек.
С казенной каторги уходили самые опытные рабочие, у которых была возможность перейти к частным золотопромышленникам на более выгодных условиях. В итоге на Алтайских приисках добыча упала с 25 пудов в 1861 году до 7 пудов в 1880 году, а затем нарастающие убытки вынудили эти промыслы закрыть. Вместе с крепостным правом исчезали и особые органы горного управления. В 1863 году прекратили свою деятельность постоянные военные суды Змеиногорска и Салаира, а в 1868 году была закрыта Барнаульская военно-судная комиссия.
Положение каторжников и ссыльнопоселенцев менялось не так заметно. Всего с 1823 по 1865 годы в Сибирь завезли 356 тысяч человек (c 1823 по 1888 гг. - 767849, включая членов семей). Сыграв важнейшую роль во время "золотой лихорадки" 1838-1863 годов, ссыльнокаторжные стали постепенно вытесняться из золотодобывающей промышленности вольнонаемными. Но на казенных рудниках они по-прежнему извлекали заметную часть драгоценного металла.
Основными предприятиями, использовавшими труд каторжников, были прииски на реке Каре в Забайкалье. Сначала туда завозили преимущественно уголовников, но с 1873 года к добыче золота стали привлекать и политических заключенных. "Режим" был одинаково строгим, но в отличие от уголовников, "политические" не собирались терпеть произвол. После того, как тюремщики 7 ноября 1889 года выпороли заключенную Н.К. Сигиду, 4 женщины и 14 мужчин предприняли попытку коллективного самоубийства, причем 6 (2?) из них умерло. "Карийская трагедия" получила огласку. Чтобы предотвратить кампанию протестов, Александр III поспешил в 1890 году закрыть Карийскую каторгу.
Наиболее опасных противников самодержавия стали высылать дальше на север и восток Сибири. Туда же стали перемещаться и уголовники. 12 июня 1900 года был издан закон, запретивший ссылку уголовников в Сибирь (при сохранении политической ссылки). Вопрос о рабочей силе стал решаться путем вольного найма.
Золотопромывальная машина на Дарасунском прииске в Забайкалье
Потеряв возможность распоряжаться трудовыми ресурсами для расширения золотодобычи, царское правительство сохранило в своих руках многие золотоносные территории на Алтае и в Забайкалье, что позволяло получать доходы за счет аренды и продажи участков. Постепенно отменялись ограничения на создание частных приисков в разных районах. В 1861 году были объявлены свободными для частной золотопромышленности Гороблагодатский, Верхотурский и Чердынский уезды Пермской губернии. В 1861 году была разрешена частная добыча золота на берегу Амурского лимана, а в 1865 году - по всему Примамурью.
На месте алтайских "кабинетских" рудников стали действовать частные компании, среди которых самыми крупными были "Алтайское золотопромышленное дело" и "Южно-алтайское золотопромышленное дело". Передача горнозаводских предприятий осуществлялась на концессионных началах. К концу XIX века на Алтае действовало 70 частных приисков и добывалось до 100 пудов золота ежегодно. Фактически в золотодобывающих районах проходила своеобразная приватизация недр. К 1910 году в рамках горнозаводских округов оформились 10 акционерных обществ: Белорецкое (1874), Камское (1880), Сергинско-Уфалейское (1881), Богословское горнозаводское общество (1895), Волжско-Вишерское (1897), Уфимское, Инзеровское и Южно-Уральское анонимное (1898), Комаровское и Кыштымских горных заводов общество (1900).
Другим способом присвоения казенных земель стали дарения. Некоторые петербургские вельможи получали золотые прииски в виде награды от царя. Так стали золотодобытчиками Адлерберг, Ламсдорф, Бреверн, Тизенгаузен, Брискорн, гофмейстер Башмаков, граф Апраксин и княгиня Горчакова. Некоторые высшие чиновники, вроде А.И.Вышнеградского и С.Ю.Витте, "не ждали милостей" и сами вкладывали деньги в золотодобычу. Во многих случаях питерская знать участвовала в создании золотодобывающих компаний в качестве соучредителей (принц Лихтенбергский, Воронцов-Дашков, граф Шувалов, Дурново).
Расширение частных промыслов в ранее запретных районах Сибири и Урала создавали благоприятные условия для роста добычи золота. Тем не менее, это получалось далеко не всегда. Постепенное вытеснение с приисков непритязательных ссыльных вольнонаемными старателями и усложнение условий добычи золота ставили владельцев россыпей перед необходимостью крупных вложений. Раскошелиться на создание крупных приисков могли немногие. А на мелких промыслах все чаще стали пользоваться услугами артелей старателей, получавших плату по итогам добычи. На некоторых приисках с рабочими расплачивались натурой, выделяя рядом с хозяйской выработкой мелкие участки для рядовых старателей.
Артель старателей
Новые методы позволили постепенно преодолеть упадок золотодобычи, центр которой все больше стал перемещаться в бассейн Лены. На приисках Олекминского округа вес добытого металла вырос со 199 пудов в 1860 году до 565 пудов в 1869 году. В этот же период казак Иван Новиков обнаружил знаменитые месторождения на реке Бодайбо. Золотопромышленники не заставили себя ждать. В июле 1863 года иркутский купец Михаил Александрович Сибиряков оформил заявки на участок у реки Накатами и Стефано-Афанасьевский отвод на реке Витим. 20 июня 1864 года на берегу Витима основали поселок Бодайбинская Резиденция, который в 1903 году был преобразован в город Бодайбо.
Новый золотодобывающий район стал крупнейшим в России. Прииски Бодайбо превратились в полигон для новых технологий золотодобычи. В 1861 году на прииске Воскресенском К. Трапезникова начала действовать первая в районе конная железная дорога, а в 1895 году там уже действовала самая настоящая узкоколейка. К 1896 году на прииске Павловском была построена первая в бассейне Лены гидроэлектростанция мощностью в 300 киловатт, от которой к прииску была проложена первая в России линия электропередач напряжением (страшно сказать) 10000 вольт. Летом 1898 года на ленских приисках подключили первые телефоны и тогда же вдоль реки Ныгри была пущена первая в России электрифицированная железная дорога. Благодаря использованию новейших технологий бодайбинские прииски стали одними из лучших в мире.
Обновление технологии происходило и в других золотодобывающих районах. В 1867 году А.П. Чаусов около Байкала впервые осуществил гидравлическую разработку россыпи, а в 1888 году этот способ был применен Е.А. Черкасовым в долине реки Чебалсук возле Абакана. Постепенно на приисках России, как и в других районах мира, стали применяться мобильные фабрики-драги. Неслучайно, что созданное городским головой Красноярска Гудковым акционерное общество называлось "Драга". Одна из драг весом в 5500 пудов была перевезена в 1900 году на Удерей из Новой Зеландии. Следом за ней туда были доставлены еще 15 драг. К 1914 году в Енисейском округе работало 26 паровых драг. С конца XIX века на приисках России появились первые неуклюжие экскаваторы и скреперы.
За всеми этими техническими достижениями стояли в основном крупные компании, 15 из которых с общим капиталом в 65 миллионов рублей к 1911 году добывали более 65% золота в России. Но и самым богатым из них не всегда удавалось удержать в руках доходные прииски. Например, иркутские купцы Павел Баснин и Петр Катышевцев еще в ноябре 1855 года основавшие паевое Ленское золотопромышленное товарищество (Лензото) разорились спустя 30 лет. Их вытеснил известный петербургский банкир Гинцбург.
По иронии судьбы, в Сибири, куда въезд некрещенным евреям был строжайше запрещен, одной из главных фигур в золотодобыче стал сын витебского раввина. Но все запреты отступали сами собой перед знатными особами, поскольку Гинцбурги были баронами. Свой титул они получили в 1872 году от Гессен-Дармштадтского герцога в обмен на финансовые услуги, а в 1874 году их баронство подтвердил Александр II. В это же время Евзель Гавриилович Гинцбург (1812-1878) приобрел первый свой золотой промысел. Но для старшего из баронов прииски были только дополнением к банковским делам. Зато его сын Гораций (Герц) Гинцбург стал активно скупать прииски, чаще всего участвуя в их управлении в качестве пайщика вместе с Асташевым и Шуваловым.
Золотопромышленник Гораций Гинцбург (1833-1909)
Банковские дела Гинцбургов постепенно стали приходить в упадок (не спасло даже свойство с Ротшильдами), и в 1892 году в баронском банке была введена временная администрация. Чтобы спасти состояние, Гораций Гинцбург решил вложить капитал в золотодобычу. В 1896 году он создал новое Ленское золотопромышленное товарищество (Лензото) на руинах компании Баснина и Катышевцева. Кроме доли в Лензото, Гинцбургам принадлежали Иннокентьевское дело и крупные пакеты акций в Забайкальском, Миасском, Березовском, Южно-Алтайском, Российском золотопромышленном и Невьянском акционерном обществах, Верхне-Амурской Компании, Удерейском и Амгунском золотопромышленных обществах.
Одновременно с Гинцбургами в золотодобычу пришло много новых промышленников. После 1870 года в Сибири резко выросло количество владельцев золотоносных участков. Из 219 человек, сделавших заявки на золотоносные участки в 1826-1837 годах, к 1890 году осталось только 29 (Рязановы, Асташевы, Баландины и др.) На место старожилов пришли новые люди, до этого занимавшиеся другими видами предпринимательства. Крупными золотопромышленниками стали томские купцы Иваницкие, начинавшие с ростовщичества. Многие из купцов нажили капиталы на винных откупах. Среди них были Поповы, Базилевские, Бернардаки, Сибиряковы, Переплетчиковы, Дубровины, Походяшины и другие.
Громкую известность приобрели Сибиряковы, которые успешную золотодобычу сочетали с собственным пароходством. Основатель золотопромышленного дела Михаил Александрович Сибиряков получил звание почетного гражданина города Иркутска и стал основателем Бодайбо. Зато его сыновья не столько вкладывали капитал, сколько просто раздавали деньги. Особенно щедрым оказался Иннокентий Михайлович Сибиряков полностью раздавший имущество и постригшийся в монахи. Его брат Александр, хотя и был более "прижимистым", но стал известен благодаря своему вкладу в освоение Северного морского пути. В честь него в 1915 году был назван пароход, который так и не переименовали (несмотря на эмиграцию Александра Сибирякова) вплоть до последнего боя в Карском море в 1942 году.
Александр Михайлович Сибиряков
Среди золотопромышленников появились и бывшие крестьяне. Одним из таких разбогатевших мужиков был Петр Кытманов, занимавшийся извозом продуктов в тайгу, а затем купивший небольшой прииск. Быстро разбогатели на сибирском золоте крестьяне Каслинского завода Т.С. и В.С. Восторотины, начинавшие с извоза и торговли галантереей.
Некоторые "новые сибиряки" продолжали совмещать золотодобычу с прежними делами. Например, ставший иркутским купцом архангельский крестьянин Иван Громов продолжал торговать пушниной и костью мамонта даже после приобретения приисков. В отличие от героя-однофамильца из "Угрюм-реки" имя реальных Громовых "гремело" не на Нижней Тунгуске, а на Лене. Так же, как и в романе Шишкова, наследником Громова была женщина; но не жена, а дочь - Анна Ивановна. Надо сказать, что в России многие золотопромышленники передавали свои прииски женам и дочерям (иногда, чтобы избежать банкротства). К концу XIX века владельцами ("отводовладельцами") 14 процентов российских приисков были женщины. Золото уравнивало всех до такой степени, что иногда, вместо указания сословия, в официальных документах писали "золотопромышленник".
Новый век принес в золотодобычу России важные изменения. C 1900 года, когда по инициативе С.Ю. Витте были сняты некоторые ограничения на участие иностранцев в российских золотодобывающих предприятиях, на сибирских и уральских приисках появились представители европейских компаний. Даже в самом "элитарном" Березовском обществе появились иностранные пайщики. Возникло Франко-бельгийское Анонимное общество Кочкарских золотых промыслов, добывавшее до 63 пудов золота в год. На Урале иностранные фирмы добывали 23% (около 105 пудов) золота региона.
Иностранные инвесторы действовали по-всякому: то тщательно взвешивая каждую расходуемую копейку, то пускаясь в рискованные комбинации. Частью весьма сомнительного проекта оказалась крупнейшая компания "Лензото". Чтобы пополнить пустеющую кассу, пайшики убыточного "Лензото" попытались разместить часть акций за рубежом. Совладельцем ленских приисков по контракту от 4 января 1909 года стала английская компания "Лена Голд Филдз", однако положение золотых промыслов не улучшилось. Тогда хозяева компании, среди которых были Гинцбург, известный промышленник Путилов и императрица Мария Федоровна, решили сэкономить на зарплате.
Однако тут в расчеты работодателей вмешались требования рабочих, которые захотели повысить свое жалованье на треть. Хозяева предпочли не тратить еще 1 миллион рублей, и в результате в 1912 году началась знаменитая забастовка, стоившая 270 (150, 170, 230?) жизней и 6 миллионов рублей. Следствием трагических событий стало вытеснение из "Лензото" разорившихся мелких вкладчиков, а заодно - и Гинцбургов, которых под шумок убрали из правления компании. Иностранные акционеры даже предлагали полностью заменить русских рабочих на "цветных" (корейцев и татар).
Ленские события прозвучали серьезным предупреждением для хозяев российских приисков. За 1912 год добыча по стране упала на 3 тонны (с 61 до 58), но уже в 1914 году в России получили почти 62 тонны золота. С началом мировой войны добыча начала сокращаться, но полностью не прерывалась ни на один сезон. Даже в условиях бурного 1917 года старатели извлекли около 28 тонн драгоценного металла. К концу Гражданской войны добыча золота упала до 2,5 тонн, но эту величину можно считать условной, поскольку она не учитывает золото, напрямую с месторождений отправлявшееся за границу.
Восстановление приисков позволило довольно быстро достигнуть дореволюционных показателей (частично за счет концессий). В 1928 году добыча золота снова достигла 28 тонн в год. Успешная работа геологов позволила добавить к золотоносным районам СССР бассейны Колымы и Алдана. А еще через десять лет страна в полном смысле повернулась лицом к Колыме. В 1933 году добыли 110 тонн драгоценного металла, в 1936 - 150 тонн, в 1940 - 180 тонн. Во время войны извлечение золота сократилось. К 1953 году добыча в СССР составляла 117 тонн в год, а золотой запас - около 2 тысяч тонн.
Данные о добыче золота в России. Из Финансовой энциклопедии 1927 года
В течение XX века продолжали совершенствоваться методы извлечения золота. Шахты становились глубже, позволяя проникать в золотоносные горизонты даже на старейшем Березовском месторождении. В 1990 году СССР добывал уже 302 тонны золота в год. Экономический кризис 1990-х годов снова положил конец росту производства. К 1995 году добыча золота в России снизилась до 132 тонн (в 2004 г. - 158,83 т), хотя для сравнения с советским уровнем теперь нужно учитывать только показатели РСФСР.
Сегодня разведанные запасы золота в России оцениваются в 10-12 тысяч тонн, а потенциальные - в 50-55 тысяч тонн. Большинство действующих приисков продолжают осваивать давно известные месторождения: в Удерее, Бодайбо и на Колыме. Особенно впечатляют запасы старого месторождения Сухой Лог в Бодайбинском районе, которое некоторые считают одним из крупнейших в мире. Тормозит освоение богатых районов дороговизна извлечения золота из коренных пород. Но если посмотреть на историю золотодобычи в России, то несложно убедиться в том, что благородный металл никогда дешево не давался. На то оно и золото.
Источник http://liberea.gerodot.ru/neoglot/rosgold.htm