Armáda Života     Армия Жизни     Life Army

http://www.regnum.ru/news/polit/1712771.html
В России сегодня есть какое-то количество очень компетентных, блестящих аналитиков с хорошим военным образованием, но серьезной неправительственной военной экспертизы все-таки нет. Об этом в интервью изданию "Русский репортер" заявил директор Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ), член Общественного совета при Министерстве обороны России Руслан Пухов, подчеркнув при этом, что качественная аналитика всегда востребована. По словам Пухова, руководимый им центр с момента своего создания семнадцать лет назад специализировался на анализе мировой торговли оружием, изучении российской и мировой оборонной промышленности, и в этих вопросах экспертиза ЦАСТ востребована и администрацией президента, и Федеральной службой по военно-техническому сотрудничеству, и самими оборонными предприятиями.
"Я помню, как еще двадцать лет назад в МГИМО с трепетом читал полузакрытые еженедельные обзоры информации ТАСС по внешней политике. А сегодня информационный отдел ЦАСТ, состоящий из трех человек, ежедневно к десяти утра выдает такое же количество информации, как весь ТАСС за неделю двадцать лет назад. Сегодня по-настоящему ценна информация второго порядка, то есть информация об информации: кто, зачем и как вбросил в публичное пространство те или иные сведения, каковы их достоверность и ценность", - заметил Пухов.
В интервью Пухов коснулся радикальной военной реформы в РФ, проводившейся при экс-министре обороны Анатолии Сердюкове. Отвечая на вопрос о том, хорошо ли продуманной и просчитанной была эта реформа или, скорее всего, была экспромтом, Пухов сказал следующее: "Насколько я могу судить, общая идея реформы - переход от советской армии эпохи холодной войны к армии, адекватной новым политическим и ресурсным условиям, - была продумана давно. Но конкретное исполнение явилось в значительной степени импровизацией. Только импровизацией не самого Сердюкова. В Министерстве обороны, несомненно, существовала группа "младотурок", которые и разрабатывали планы преобразований. Возможно, когда-нибудь мы даже узнаем их имена. Из условно неправительственных экспертов в качестве советников привлекались, насколько мне известно, только два человека: президент Академии военных наук генерал Махмут Гареев и экс-разведчик, военный эксперт Виталий Шлыков. Равным образом и сегодняшняя корректировка реформы производится Сергеем Шойгу не только по собственному разумению, но с подачи военных, в том числе отправленных в отставку при Сердюкове и возвращенных сейчас на службу".
Однако Пухов не совсем согласен с утверждением о том, что на радикальную реформу способна лишь "новая элита", лишь "младотурки". "Не всегда. Наверное, самый яркий русский военный мыслитель второй половины XX века маршал Николай Огарков в период, когда предвосхитил концепцию "революции в военном деле" и продвигал идею о начале нового "кибернетического этапа вооруженной борьбы", был уже далеко не тридцати лет от роду. В военном деле новые идеи и их воплощение в жизнь обеспечивает не молодость, а наличие опыта боевых действий. К сожалению, радость обладания таким опытом слегка девальвируется астрономической ценой его приобретения. США сейчас, после войн в Ираке и Афганистане, конечно, стали недосягаемым военным лидером как на теоретическом, так и на практическом уровне, но при этом набрали столь же недосягаемый государственный долг.
По оценке Руслана Пухова, сегодня наблюдается тенденция, в рамках которой на оборонных предприятиях работают (гендиректоры, главные конструкторы и пр.) весьма молодые по меркам ВПК люди - чуть за сорок. "Подавляющее большинство директоров имеют возраст до шестидесяти. Есть генеральные конструкторы до сорока, начальники цехов до тридцати. Отчасти это следствие той невероятной вертикальной социальной мобильности, которая наблюдалась в стране в девяностые и начале нулевых", - резюмировал он.