Armáda Života     Армия Жизни     Life Army

http://grifx.net/view/175/13/
19/04/11
Провал Москвы в осуществлении успешного экономического сотрудничества с Японией или значимого продвижения своих интересов в отношении Северной Кореи не оставляет ей другого выхода, кроме опоры на Китай в качестве основного партнера. Необходимость полного согласования с Китаем своих действий по корейской проблеме, по ДВР и даже по Центральной Азии свидетельствует о неспособности России играть роль великой державы.
Это подтверждает главный тезис этой статьи: не сумев воспользоваться имевшимися у нее возможностями, Москва открывает путь новой, контролируемой Китаем, модели безопасности в Азии, включая российский регион Дальнего Востока. Несмотря на свои крайне амбициозные цели по развитию единой дальневосточной энергетической системы, включающей нефть, газ, электричество и атомную энергию, Россия осознает, что этих результатов можно добиться только путем широкомасштабного сотрудничества с соседними государствами. Однако ей не удается добиться этого сотрудничества на уровне, необходимом для создания противовеса Китаю. Как следствие, Россия вынуждена вновь обращаться к Китаю, позиции которого на российском Дальнем Востоке становятся доминирующими. Этот политический провал вытекает из предыдущих экономических и внешнеполитических решений, воспрепятствовавших способности России развить свой Дальний Восток и создать партнерство со странами Северо- Восточной Азии. В мае 2009 года, президент Медведев подтвердил, что без китайских инвестиций в широкомасштабные проекты на Дальнем Востоке Москва не сможет реализовать свои грандиозные планы развития. Он честно признал, что экономическое развитие ДВР зависит не столько от партнерства России с Европой, сколько от развития связей с ключевыми азиатско-тихоокеанскими партнерами. Поэтому стратегия регионального развития ДВР должна быть скоординирована с региональной стратегией Китая по обновлению ее устаревшей промышленной базы в провинции Хэйлунцзян.Дальнейшее развитие событий подтвердило неспособность России самостоятельно обеспечить развитие ДВР и поэтому план по его развитию будет еще теснее привязан к китайской стратегии регионального развития. Таким образом, стал очевиден итог последних двух десятилетий. Скорость экономического роста Китая – и вызов, представляемый им для России – очевиден из следующих данных: по информации Всемирного банка, если российская и китайская экономики составляли приблизительно равный вес в 1993 году, в 2008 китайская экономика превысила российскую в три раза. Более того, даже после 1998 года, когда Россия начала быстрое экономическое восстановление, рост Китая оставался опережающим.
Нынешний экономический кризис только увеличил разрыв, поскольку китайская экономика продолжает расти, в то время как российская переживает период крайней нестабильности. Наконец, качество китайского экономического роста также превышает российское, поскольку приводит к созданию новых производственных мощностей, в то время как российское возрождение основано главным образом на использовании мощностей советского периода, простаивавших во время экономического кризиса 1990-х годов. Рост могущества Китая в Северо-Восточной Азии имеет серьезные последствия для России, и речь идет не только о растущем влиянии Китая на происходящее на российском Дальнем Востоке. Это вопрос не только неспособности России самостоятельно развивать свой Дальний Восток, но и провала ее политики по отношению к Северной Корее и Японии, к примеру, ее неспособность предотвратить ядерное вооружение Северной Кореи. Сохраняющаяся в Северо-Восточной Азии ядерная угроза, исходящая от Северной Кореи, делит регион на застывшие блоки и вынуждает Россию, несмотря на финансовые затруднения, существенно ремилитаризировать свои позиции в регионе. Несмотря на понимание Россией неизбежности ее зависимости от равновесия между союзнической системой США и Китаем, в этой ситуации она теряет свободу маневра и вынуждена сделать выбор в пользу одной из сторон, то есть Китая. После чего Россия будет обречена на роль младшего партнера Китая, даже если она и пытается – безуспешно – конкурировать с Пекином за влияние на Пхеньян. Большая способность Китая влиять на Северную Корею экономическими средствами не только блокирует планы развития российского Дальнего Востока, но также удерживает Японию и Южную Корею от инвестирования в Россию, которая становится менее чувствительной к их дилеммам безопасности. В свою очередь, это избегание инвестирования в Россию ведет к еще большей зависимости от Китая в развитии Дальнего Востока. По существу, эта ситуация обрекает Россию на роль «младшего партнера» Китая, то есть именно на ту позицию, которую Россия всеми силами стремится избежать. Таким образом, в свете кризиса, вызванного оснащением Северной Кореи ядерным оружием, неспособность России проводить эффективную политику, вовлекшую бы Южную Корею и Японию в развитие Дальнего Востока, «сверхдетерминирует» первенство Китая как в вопросе влияния на Пхеньян, так и в развитии ДВР.
До тех пор, пока нормализация российско- японских отношений остается заблокированной, а корейский вопрос сохраняет свою актуальность, Китай остается единственной державой, выигрывающей в ситуации, когда Россия теряет как способность, так и средства воздействия на процессы, происходящие в Азии. Развитие ДВР становится в этой ситуации не только предварительным условием для утверждения Россией своего могущества в Азии, но и главным условием установления равновесия сил в Северо-Восточной Азии. Без этого развития не только Россия лишается средства самоутверждения, но и само это равновесие оказывается невозможным. При этом, ни Токио, ни Сеул, даже действуя сообща, не способны восстановить его.
Стивен Бланк – профессор Института стратегических исследований.