http://www.ng.ru/politics/2014-04-07/100_echo070414.html
07.04.2014 21:42:00
Программа проводится радиостанцией "Эхо Москвы" совместно с международной телекомпанией RTVi и идет одновременно в прямом радио- и телевизионном эфире. Благодаря этому еe слушает и смотрит не только российская аудитория, но и русскоязычные телезрители в Европе, США и Израиле. Время выхода передачи - вечерний прайм-тайм. Это позволяет обсуждать с заинтересованными слушателями наиболее важные события уходящего дня. Эфир не ограничивается одной темой, затрагиваются все интересующие аудиторию вопросы. Программу представляют авторитетные журналисты радиостанции "Эхо Москвы". Участники программы отвечают на вопросы слушателей, присланные на эфирный пейджер, смс, интернет-сайт радиостанции или заданные по телефону прямого эфира.
Не всё даже русскоязычное население на востоке Украины хочет присоединиться к России
О.ЖУРАВЛЁВА: Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва. У нас в студии Константин Ремчуков, главный редактор и генеральный директор «Независимой газеты». Здравствуйте, Константин Вадимович.
К.РЕМЧУКОВ: Добрый вечер.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вы знаете, вот, вас как раз как должностное лицо и как владельца газеты спрашивают, испытываете ли вы какое-то давление на бизнес в связи с вашей позицией? Так формулирует слушатель.
К.РЕМЧУКОВ: Да, я испытываю, естественно, давление. Но я привык испытывать давление именно потому, что я живу в России и занимаюсь бизнесом в России. То я не удивлен и я всегда готов к ответным действиям. Вот, в частности, ну, я даже не шумлю по поводу предупреждений, которые я получаю от Роскомсвязи. Я иду в суд, сам выступаю в суде, формирую позицию вместе с адвокатом, готовлю аргументы, проигрываю, иду в более высокую инстанцию. А сейчас я даже, вот, занимаясь правовой... Потому что поразительно то, что одно предупреждение ты получаешь, а второе предупреждение – тебя закрывают. Это не то, что, знаете, вот, пока ты не получаешь предупреждение, ты думаешь «Ну, наверное, 3 раза предупредят», как в детстве играют.
Нет. Второе – и уже закрытие. Я продолжаю защищаться по линии судебной. Но параллельно в ходе анализа всех документов, связанных там с постановлениями Пленума Верховного суда в отношении СМИ, судебной практикой, я вдруг пришел к удивительному выводу, что всё законодательство РФ в отношении СМИ построено удивительно антиконституционным, дискриминационным способом, потому что ни один другой вид бизнеса нельзя закрыть. Например, бизнес или вид деятельности.
Майор Евсюков стреляет из пистолета и убивает людей. Никому в голову не приходит взять и именно закрыть и ликвидировать как вид, если бы это был. Военные разворовывают военные бюджеты. Из ГЛОНАССа вывели какие-то умопомрачительные суммы, мы это знаем.
О.ЖУРАВЛЁВА: Сколково, например, еще.
К.РЕМЧУКОВ: Вот, это очевидный подсчитанный материальный ущерб. И никто... Все говорят «Вот, если поймали человека, они начинают его судить». Я уж не беру Оборонсервис там. А применительно к СМИ, вот, слово не так, вопрос не так задал, и карой является ликвидация бизнеса.
При этом верстальщик, например, или человек, который наборщик, или человек журналист из отдела, не знаю там, Культуры или Антракта, который ни сном, ни духом не знает, чего написал другой... Даже если представить, что журналист ошибся какой-то. Написал слово. Вот, государство устроило законодательную систему и репрессивную таким образом, что написанное слово – это не миллиарды Оборонсервиса разворованные, это атомная атака на страну. И сразу все говорят «Да как же так? Это СМИ как виду бизнеса, а также рабочие места всех этих людей».
Еще раз говорю, даже если человек, журналист совершил ошибку, он должен нести ответственность. Но когда работы лишатся, если газету закроют, все люди, которые вообще к этому не имеют отношения, вот это меня сильно поразило.
Это абсолютно, мне кажется, отсутствует конституционное равенство видов деятельности. Мы все ходим, оказывается... За слово! Которое вообще не материально. Я даже не знаю, прочитали ли это слово, не прочитали. Особенно, знаете, когда ругают за слово с отточиями. Это ханжество и лицемерие. Ты не произнес это слово (вот, у нас), а мы привели в газете цитату, когда один священник у себя в Facebook обругал женщину неприличным словом, потому что она мать-одиночка. И он сказал, что вот это неприличное слово на букву «Б» имеет смысловую, как бы, окраску, потому что оно характеризует именно этот тип женского поведения. И мы дали с отточиями вот это «Б», и вся статья – это моральное осуждение такого типа взаимоотношений. И в результате мы получаем предупреждение.
О.ЖУРАВЛЁВА: За мат?
К.РЕМЧУКОВ: Ну, получается, что мы... Хотя, мы не матерились. Это в кавычках, это сказано, что это Facebook и всё. СМИ обязано информировать кого-то. А здесь получается, что СМИ ответственно за контент того, о чем оно информирует.
Условно говоря, вот там стоит какой-то левак и он говорит «Я призываю всех идти в район Кремля». Журналист стоит и описывает «Там стоит какой-то левак и призвал всех идти на Кремль». Журналист обязан проинформировать свою публику, о чем говорил вот тот левак. Но, оказывается, нас за это накажут, потому что это будет призыв идти и брать орган власти.
Поэтому я сейчас, хотя мне все говорят, что это может и 10 лет тянуться, готовлю иск в Конституционный суд о неконституционности всего типа регулирования деятельности СМИ, когда наказание несоразмерно, абсолютно несоразмерно ущербу, если его можно считать ущербом, который мы наносим обществу.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, тогда уж сюда же... Вот, вы хотите с этим бороться, как я понимаю. А сюда же приходит новость о том, что поправка, которая приравнивает блогеров к СМИ, будет внесена в ближайшие дни. А на самом деле, как бы, сгущение продолжается. То есть в это поле, которое вы говорите антиконституционное, будут привлечены и даже те, кто, в общем-то, себя и не думал считать журналистом или иметь отношение к СМИ. Ваши комментарии?
К.РЕМЧУКОВ: Ну, мы посмотрим, как бы, как они это мотивируют, потому что СМИ обладает достаточно четким набором признаков. Я никогда не вижу опасности со стороны, допустим, социальных медиа, хотя бы потому, что СМИ обязано (и это по смыслу обязано) выдавать достоверную информацию. Вот, достоверность информации является отличительной особенностью. И я спокоен с этой точки зрения, потому что рынок предъявляет спрос на достоверную информацию, в то время как блогер дает какую-то информацию, но она не обязательно достоверная.
О.ЖУРАВЛЁВА: Его хотят принудить информацию проверять – тогда он будет конкурентом.
К.РЕМЧУКОВ: Я поэтому и говорю, тогда, значит, как? Принуждение населения поголовно стать журналистами и взять на себя обязанности СМИ? Опять, это всё... Надо судиться.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, раз уж мы, все-таки, начали с внутрироссийских дел, они у нас всё равно с Украиной связаны, мы к ней всё равно перейдем. Ну, вот, еще один момент, кстати, тоже по бизнесу. Вы часто говорили об отсутствии конкуренции в политике и экономике России. Сегодня стало известно о закрытии таких проектов как Ё-Мобиль и Маруся. Понятно, что в наших условиях такие проекты невозможны. О политических проектах можно и не говорить. Естественно, что последние события и реакция на них только усугубят положение вещей. Как вы думаете, в таких условиях насколько жизнеспособен проект «Россия»? И нужно ли нам ожидать событий, подобных украинским?
К.РЕМЧУКОВ: Прям сразу проект «Россия», сразу украинский... Ну, вы знаете, экономика страны, все-таки, очень сильно интегрирована в мировую экономику. Поэтому если, как говорят западные лидеры, они придумали для себя такую форму решительной умеренности. Они говорят как Меркель недавно (первая фраза предложения): «Мы обязательно введем новые санкции в отношении России». И обыватель, который смотрит телевизор, новости, он слушает «О, она сказала «обязательно». Потом она говорит «Если Россия будет продолжать эскалацию своих действий на Украине». Тем самым, как бы, нам дают понять, что мы не введем больше никаких санкций, если вы не будете ничего там оттяпывать, вводить войска и так далее.
Но в целом я считаю, что очень сложно воспроизвести в нынешних условиях модель Советского Союза, которая, действительно, была моделью воспроизводства социалистического, когда собственность на основные средства производства принадлежала государству и было плановое ведение хозяйства, в основе которого лежало общественное распределение труда. Не разделение труда (разделение труда ведет рынок), а общественное распределение труда.
И вот это общественное распределение труда, когда говорят «Ты производишь ботинки, ты производишь комбайны, ты производишь дома», оно худо-бедно работало в условиях острого дефицита, когда после войны разруха, когда жить негде, носить нечего, когда полстраны в бараках живет. Тогда люди радовались любому улучшению. Есть недырявая обувь – хорошо, есть пальто – хорошо.
Сейчас представить себе, что мы в состоянии воспроизводить ВВП... А поскольку планового органа нет, а есть частная собственность... На основе какого-то распределения труда мы не можем. Значит, мы можем воспроизводить только на основе общественного разделения труда. А, вот, общественное разделение труда – оно уже связано со специализацией каждого. То есть в основе общественного разделения труда лежит специализация каждого на производство товара или части этого товара с возможностью за полученные деньги при продаже этого покупать себе всё остальное многообразие, да? То есть ты производишь одну шпильку или металл для шпильки. Но если ты успешен, то этих денег тебе хватит ездить в машине, жить в доме, на одежду, отдых и так далее.
И вот то, что сегодня мотивация Прохорова, что издержки при изменяющемся курсе рубля, поскольку импортные комплектующие закупаются на рубли, а курс меняется, будут таковы, что на этом Ё-Мобиле... Ну, ты не можешь его продать по одной простой причине, что он будет приближаться к Мерседесу С-класса. Вот, Мерседес С-класса или наш Ё-Мобиль, ну, рациональный взгляд подсказывает, что, конечно, тебе очень сложно будет конкурировать с продуктом неизвестной репутации.
И, вот, на каждом шагу мы будем сталкиваться с этим, потому что я еще раз подчеркиваю, что для того, чтобы у нас могла расти производительность труда и мы могли модернизировать производства, нам нужно закупать очень много западной технологии и техники, потому что своей нет.
О.ЖУРАВЛЁВА: А своя не может появиться в экстремальных условиях?
К.РЕМЧУКОВ: Но опять это должен тип мобилизации шарашка. Солженицын описывает, да? Там Сергея Павловича Королёва подержат в тюрьме, потом вытащат в шарашку.
О.ЖУРАВЛЁВА: А вы считаете, что тюрьма – она усугубляет умственные способности?
К.РЕМЧУКОВ: Нет, я имею в виду как метод мобилизации. Возможно ли сейчас представить, что вы начнете модернизировать за счет того, что вы всех толковых ребят куда-то сгоните и скажете «Так, вот, вы валяли дурачка, а теперь давайте идите что-то делайте». Поэтому я думаю, что нет, в этом-то и смысл нашей интеграции был естественный, тяжелый, но всё постсоветское время, зигзагами, не последовательно, что мы начинали понимать, какие отсутствующие элементы нашего производственного механизма мы можем купить на Западе. И поэтому даже с этой точки зрения модель сырьевой зависимости – она... Ну, как бы, конечно, не очень хорошо. Ну а чего нехорошо? Взяли деньги за нефть и газ, а потратили их, допустим, на станки, оборудование, на что-то еще.
Я просто не вижу целостности этой модели. Я не вижу, откуда будет браться капитал для этого. Я не понимаю, кто будет планировать работу соответствующую, потому что это колоссальная работа спланировать общественное распределение труда, кто что должен делать. Невозможно проконтролировать здесь.
Вообще я не верю в то, что вы можете поддерживать качество, основываясь только на моральных принципах. И с этой точки зрения я хочу сказать слушателям очень важную вещь. Капитализм не любит никто. Его почему-то не любит большинство правительств (во всех странах мира всё время к власти приходит социалист). Его очень не любит народ. И это продолжается 300 лет. А капитализм живет, развивается, изменяется по одной простой причине: капитализм осуществим. Он может быть осуществлен, вот, всё, что он делает. И поэтому происходит развитие.
Все остальные варианты – социализм, фашизм, коммунизм – они неосуществимы. Потому что как только вот тот человек, который у этого микрофона рассказывает про великие проекты будущего России, покорения всего-то, представьте его у власти и он говорит «Так вы слышали? Я же сказал, мы едем покорять Африку». Вы говорите «Я не хочу Африку покорять – там жарко». Что он с вами будет делать? Все эти режимы начинают репрессировать своих граждан.
Вот, неосуществимость фашизма, коммунизма в том, что скептик, который говорит «Да это неправильно у вас всё организовано, и вообще-то у вас всё упало, потому что вы в спешке это делали, потому что вы гнали к плану». Ему говорят «Да ты вредитель», и сразу открываются дела о вредителе.
Вот, неосуществимость любых альтернативных моделей капитализма является методологической правдой. Поэтому всё остальное – это социальные утопии, которые направлены на то, чтобы угнетать людей. Поэтому...
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть они работают только на репрессиях.
К.РЕМЧУКОВ: Отказ от глобальной интеграции в рамках международного общественного разделения труда подталкивает страну к централизации системы управления и распределения труда (потому что капиталу это не интересно), а стало быть подталкивает к неосуществимой в принципе.
То есть какое-то время она может осуществляться, пока есть, ну, условно говоря, товарищ Сталин. Но товарищ Сталин умирает, и почему-то самые ближайшие его сторонники (Берия, Хрущев, Маленков, Булганин), они буквально через 3 года уже отказываются от большого количества сталинских политик в области сельского хозяйства и в области репрессий, и пытки. Вот, если посмотреть на все постановления, которые были приняты с марта 1953-го по июнь 1953-го, это буквально отказ от огромного количества вещей, которые при Сталине были нормой и они голосовали. Почему? Как же так? Вы – соратники. И вы отказываетесь. Потому что им самим страшно попадать, потому что они видят предельную субъективность.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, Берии было, чего бояться.
К.РЕМЧУКОВ: Поэтому представить себе, что новые кто-то может построить такую систему, которая будет длиться совсем долго и в их же рядах не созреют те, которые будут бояться и их вынесут из Мавзолея, грубо говоря, никаких шансов на это нет. Поэтому я считаю, что все разумные люди должны просто повторять в глаза тем, кто придумывает всякую ерунду: «Не осуществимо. Осуществим только способ производства, базирующийся на частной собственности. Только».
О.ЖУРАВЛЁВА: Вам тут же вбрасывают Китай. Вроде, и репрессии имеются, и четкое государственное...
К.РЕМЧУКОВ: И чего осуществимо? На сколько лет?
О.ЖУРАВЛЁВА: И капитализм одновременно какой-никакой.
К.РЕМЧУКОВ: Друзья мои, ну, сколько лет? С 1980 года. Да, это есть большой такой успех. У Японии был большой. Ну, то есть пока Китай... Как? Китай же сам про всех других говорит «Со времен Французской революции прошло 200 лет. Еще слишком рано говорить о ее значении». Они мыслят столетиями. Давайте посмотрим.
Я бываю в Китае, я должен вам сказать, что я не испытываю никаких иллюзий относительно устойчивости Китая, относительно... Да, он демонстрирует успехи, поскольку это превратилось в глобальную производственную площадку. Но, все-таки, почти 2/3 страны живет в ужасных условиях недоразвитости. Растет только Восточный Китай. Если вы окажетесь в Западном Китае, очень тяжелое впечатление. И эти люди даже не подозревают, что они живут в таком Китае с 1980 года, потому что тип жилища, в котором они живут, тип труда и уровень производительности – это абсолютно почти средневековый. Поэтому, конечно, можно смотреть на витринную часть. Ну, у нас тоже Москва – неплохой город.
О.ЖУРАВЛЁВА: Фархад пишет «Проект Сочи получился же без шарашки».
К.РЕМЧУКОВ: Давайте посмотрим... А что там в Сочи? Дороги построить? Еще раз я говорю...
О.ЖУРАВЛЁВА: Построили.
К.РЕМЧУКОВ: Ну и хорошо.
О.ЖУРАВЛЁВА: И домики.
К.РЕМЧУКОВ: Это самая примитивная вещь. А египтяне, вон, пирамиды построили такие, которые до сих пор загадкой для многих являются, как они построили такие крепкие, которые не разрушаются.
Еще раз говорю, строительные вещи – это самое простое, чего освоило человечество. Там нету современного типа добавленной стоимости. Это всё проекты, которые покупаются, которые существуют на Западе, кстати, очень активно используют западные и фирмы, и технологии, и строительство. Хорошо, что они построили инфраструктуру для Сочи – я очень рад, я там ездил. Я проехал под всеми тоннелями, это, действительно, ну, мощный такой вклад.
Но, на самом деле, сложности там никакой. При том, что столько денег выделено, с одной стороны. С другой стороны, лично Путин и вице-премьер Козак всё это дело курировал и из администрации там Алексей Громов, по-моему. Всё время там сидели, всё это делали и всё это вот так вот, потому что контроль был безумный.
Попробуйте такой проект в другой части России осуществить за 50 миллиардов долларов, но не будет международного обязательства в виде Олимпийских игр, чтобы Путин туда не ездил каждую неделю, посмотрим.
Еще раз говорю, что это самые простые вещи. Их надо делать. Инфраструктура индустриального типа должна быть. Но мы-то говорим уже об инфраструктуре, если говорить о роли государства, постиндустриального типа. А постиндустриальный – это что? Это рыночная инфраструктура, это инфраструктура связи современной, это вся страна, опутанная WiFi, хорошими аэропортами, терминалами, куда можно добираться на самого разного типа самолетах. Это чтобы были хорошие гостиницы, бизнес-центры и симметричная информация для человека, который вдруг решил построить курятник где-нибудь. Он приезжает и он знает, есть ли рынок сбыта, вся вот эта информация. Вот, куда надо двигаться. А я-то здесь не вижу большого...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, вы считаете... Вот, Илья как раз спрашивал: «Может быть, международная изоляция как раз подтолкнет к развитию внутренней инфраструктуры?»
К.РЕМЧУКОВ: Да, она подтолкнет. Вот, я очень люблю барона Мюнхгаузена читать. Вот, он рассказывает, как он погряз в болоте. И, вот, совет... Илья, да?
О.ЖУРАВЛЁВА: Илья.
К.РЕМЧУКОВ: Илья, вот, берете за волосы и крепко держите лошадь стременами, да? И резко тянете и вытаскиваете и себя, и лошадь. Это испробованный метод вытаскивать себя. Я верю в это.
О.ЖУРАВЛЁВА: Александр на вас обижается из Москвы и пишет, что не вам за людей решать, возвращать СССР или нет, и обзывает вас умником буржуазным. Кто-нибудь сейчас может решать, возвращать СССР или нет?
К.РЕМЧУКОВ: А что такое решать или не решать? Я говорю теоретические основы. Если бы я был президентом или политиком, тогда можно было бы. У нас же радиостанция, в которой мы обмениваемся мнениями. Я высказываю свое особое мнение.
О.ЖУРАВЛЁВА: Не могу вас отпустить до того, как вы... Мы опять вернемся к российским и всяким интересным завлекательным темам. ...пока вы не скажете про Украину. Во-первых, скажите, пожалуйста, вы ждете того, что ситуация с Украиной примет силовой, огневой вариант?
К.РЕМЧУКОВ: Сложно мне гадать. Ситуация обостряется каждый час. Но, вот, как мне кажется (это именно мнение), Путин не пойдет на ввод войск в Украину. Первый тезис. Это мне так кажется.
Мне кажется, что, оценив санкции против России, поняли, что на данный момент эти санкции посильно вытянуть. Там с санкциями проблема в том, что через 2-3 года начинает сказываться, и даже такие упрямые люди как иранские руководители, Ахмадинежад через 2-2,5 года после введения санкций начинает подавать сигналы, что они готовы и к переговорам по иранской ядерной программе, и берут какие-то обязательства, что по переработанному плутонию, что это не будет использоваться для создания бомб.
А потом можно замириться и как-то отрулить назад. Это первое. Мне кажется, все-таки, есть тут рациональный смысл.
Второе. Мне кажется, что на востоке Украины не всё население, даже не всё русскоязычное население хочет присоединяться к России. Мне кажется, это очень важная вещь. Да, есть люди, которые выступают с этими лозунгами. Но я думаю, что наше влияние будет сводиться к тому, чтобы обеспечить изменение в Конституции Украины таким образом (и здесь, я думаю, что есть ресурс нашего взаимодействия с теми же американцами и немцами), чтобы в Конституции признали федеральное устройство Украины с высоким уровнем автономии...
О.ЖУРАВЛЁВА: Каждого региона?
К.РЕМЧУКОВ: Ну, я не думаю, что каждого, но, вот, Западная Украина, Центр и Восток. Я думаю, что это политическая задача, потому что переварить Восток Украины нам будет очень сложно. Это всё равно, что Восточную Германию присоединить к ФРГ, и они там потратили 200 миллиардов евро. И это был мирный процесс, это не было санкций, бойкотов, ничего. Это был именно здесь.
Но еще раз говорю, первый тезис является более важным. Я не думаю, что большинство населения Восточной Украины... Да, они хотят автономии, да, они хотят федерализма, да, они хотят уважения к русскому языку, к традициям, они не хотят диктата, как они говорят, бандеровцев, фашистов. Но они не хотят разрушения своей страны.
Поэтому мое ощущение, что если разум возобладает... А мне почему-то хотелось бы в это верить, потому что если в это не верить, то тогда можно закрывать лавочку. Сейчас будет нагнетание обстановки и интенсифицируют переговоры с Западом, чтобы обеспечить вот такое решение вопроса.
О.ЖУРАВЛЁВА: А вот такой, в общем, наивный, но популярный вопрос. Проплачивал ли Запад революцию в Киеве и проплачивает ли Россия погромы на Юго-Востоке Украины? Вот, буквально про плату. Вот, постоянно об этом говорят. Вот, засылают туда того-сего.
К.РЕМЧУКОВ: Ну, вот, говорить мнение, ну, как бы, принято так: «А подтвердить можешь?» Это типа «За базар отвечаешь?»
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, понятно, что (НЕРАЗБОРЧИВО) у вас нет.
К.РЕМЧУКОВ: То есть я должен тогда взять и сослаться на мнение какое-то, и его выдать. Я обычно так не делаю, поэтому... Мне кажется, что, безусловно, деньги западные в той или иной форме были. Ну, собственно, уровень вовлеченности Запада проявился в той прослушке Нуланд, которая сказала «(НЕРАЗБОРЧИВО). Кличко в сторону, Яценюк – наш человек». Так оно всё и получилось. И чего бы это человек такого уровня вот так регулировал людьми, которые ведут политическую борьбу? Это говорит о том, что мотивы были. Если были мотивы, почему бы не профинансировать?
Что касается Востока Украины, вот, наш журналист сегодня... Вот, я ехал к вам, читал его последний материал, который завтра у нас выйдет. В Киеве утверждают, как она пишет, что сейчас деньги Януковича работают якобы. Потому что тоже парадоксальная ситуация...
О.ЖУРАВЛЁВА: Они работают в смысле на Востоке?
К.РЕМЧУКОВ: На Востоке.
О.ЖУРАВЛЁВА: Мутить воду, вот это вот, да?
К.РЕМЧУКОВ: Да, да-да. Тоже парадоксальная ситуация. Вот, с политтехнологической и политической точки зрения очень важно, чтобы на одну толпу была другая толпа, чтобы на Майдан был Антимайдан. Тогда Западу невозможно сказать, как Байден говорил Януковичу «Я призываю господина Януковича прислушаться, что говорят люди». Если бы был Антимайдан, то Янукович бы простодушно спросил господина Байдена: «Какие люди?» Поэтому наша технология, которую мы видели у нас, вот, на нашу Болотную есть Поклонная, она будет всегда. Как только вы увидите, что на Болотную нету Поклонной, значит, что-то произошло очень существенное, потому что методологически это важно.
Вот, тысяча долларов для Украины – большие деньги. Я думаю, что и для России. Вот, миллион человек за тысячу долларов, если даже тебя не хотят по зову сердца защищать, если бы Янукович и его сын Саша организовали... А по тому, что пишут СМИ, у них больше миллиардов долларов, чем один. И всего миллиард ты потратишь, но ты в состоянии подогнать был бы миллионную толпу за тысячу долларов, которые бы легитимизировали присутствие Януковича.
Они до такой степени были, как мне кажется, разложившимися в политическом и в человеческом плане людьми, что они даже не парились по этому вопросу. Ну, никто их защищать не хочет нигде, потому что они достали всех. Ну, и черт с ним – как-нибудь, договоримся. Взяли деньги у Путина 3 миллиарда, пообещал еще 15. И когда вынули всего лишь один элемент (Януковича) – ему стало страшно и он сбежал... Один элемент! Выяснилось, что вообще никакой политической инфраструктуры, которая бы защищала интересы не Майдана, а или нейтрально относящиеся, или резко против, не оказалось.
Поэтому сейчас, скорее всего, пришли к выводу, что с частью богатства надо расстаться в форме финансирования.
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть хватит уже экономить?
К.РЕМЧУКОВ: Ну, просто ты экономишь никуда – это ты не сможешь воспользоваться этим.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, то есть вот это вот взятие оперного театра по ошибке – это признак того, что это, все-таки, какая-то спланированная акция?
К.РЕМЧУКОВ: Ну, мне кажется, что всё, уже, как бы, методология та же используется, какая использовалась, чтобы по картинке это выглядело: там захватывают административные в Киеве (как у нас это была в ноябре картинка), здесь. Потому что я сегодня все новости от Франс-24 визуально там, Блумберг, Би-Би-Си, CNN, Евроньюс, всё, что смотрел, всегда с Украины начинается вчерашнего дня картинкой и о том, как люди захватывают здания Обладминистрации и вывешивают русский флаг. Поэтому я думаю, что сейчас будет вестись, что, вот, люди хотят ровно таких же прав, как хотели майдановцы. Они хотят гарантий, они хотят автономии, они хотят всего, чего угодно. И я думаю, что у России появляется шанс международно-правовыми способами, а не с помощью вооруженных сил отстаивать и защищать интересы тех, кого они хотят защищать, русских и русскоязычных.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, кстати, заявление о том, что вводить войска по просьбе населения, Россия не будет, не может и не собирается – только миротворческие войска. Там же были такие призывы. Сегодня было такое заявление сделано на всякий случай, видимо.
К.РЕМЧУКОВ: Да.
О.ЖУРАВЛЁВА: Есть еще один момент.
К.РЕМЧУКОВ: На 2 минуты?
О.ЖУРАВЛЁВА: Да. Тоже взволновавший публику. Откровения политолога Миграняна означают, что режим уже определился с выходом на профашистскую тропу? Вот так вот.
К.РЕМЧУКОВ: Ну, при всем... Ну, Мигранян не тот человек, чтобы по нему определять, куда режим ходит. Сидит чувак в Нью-Йорке, а тут такие страсти. А он диссертацию защищал (я посмотрел в Википедии) в Институте международного, типа, рабочего движения (что-то такое). Ну, это боевые организации. И, вот, он делает парадоксальные, несбалансированные, научно не поддержанные выводы.
Но, с одной стороны, как либерально мыслящий человек я не считаю, что за это надо его арестовывать и в кутузку его, потому что в противном случае мы будем тогда за любое слово хотеть в кутузку.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, у нас Зубов, в общем, тоже мимо проходил.
К.РЕМЧУКОВ: Я бы на месте либеральной публики поддержал Миграняна в его стремлении сравнивать наших вождей с Гитлером до 1939 года. И воспевать. И ссылаться на него. Вот, он нам сказал «Ура-ура!» и пусть посмотрит, как это выглядит, если вдруг широкие народные массы будут ходить с транспарантами и цитировать Миграняна. Вот, что в этом?..
О.ЖУРАВЛЁВА: Вот, честно вам скажу, я бы не хотела этого видеть.
К.РЕМЧУКОВ: А я бы хотел, чтобы либеральная общественность в рамках поддержки свободы слова поддерживала выводы и чтобы власть увидела, что за выводы делает он. Что Гитлер до 1939 года – это другой, собиратель земель. И показали бы картинки репрессированных профессоров Плейшнеров и прочих людей, сбежавших уже... Сожженные книги. И вот этого собирателя.
Надо доводить, мне кажется, до абсурда. Но в рамках свободы слова.
О.ЖУРАВЛЁВА: Константин Ремчуков со своим особым мнением. Всем большое спасибо, всего доброго.
|
Armáda Života Армия Жизни Life Army
Armáda Života Армия Жизни Life Army